Приглашение в кафе было от Дарьи Алексеевны. Я полагала, что оплату посиделок произведёт она. На всякий случай дала Марине с собой пару тысяч. На три с лишним тысячи не рассчитывала. Мы с дочкой не бедствуем, но траты в тот день и без вина бывшей свекрови были большими: платье, причёска, оплата еды, торт, аренда клуба.

Я вопросительно на неё посмотрела, ткнув пальцем в пункт с вином, она пожала плечами и ответила:

— За счастье и здоровье внучки.

— Извините, я не могу оплатить такую сумму, — я отдала счёт Дарье Алексеевне и вышла из кафе.

Мы с Мариной сидели в машине. Я, если честно, была в замешательстве. Счёт без вина я бы оплатила. Если бы Марина с бабушкой посидели в кафе, я бы тоже, наверное, оплатила, при условии незнания про вино, если бы Дарья Алексеевна мне позвонила и попросила. И всё-таки день рождения ребёнка не предусматривает наличия алкоголя на столе и в заказе.

Бывшая свекровь минут десять не выходила. Я начала волноваться: может у неё вообще денег с собой нет. Уже собралась идти, узнавать, что там и как. Позвонил бывший муж:

— Что там у вас с мамой случилось? Она звонила, деньги просила, я перевёл. Не понял обвинения в твой адрес. Пояснишь?

Пояснила: договаривались об одном, приехали, она отказалась сидеть в кафе с Мариной, зато счёт попросила оплатить. Сильно в подробности не вдавалась, так как Марина рядом сидела.

— Понял, — сказал он. — Завтра утром заеду за Мариной, как договаривались. До завтра.

Ну раз деньги Дарья Алексеевна нашла. то мы уехали домой. В конверте, который она подарила, было три купюры, всего семьсот рублей. Очень хороший подарок двенадцатилетней девочке. Подружки, кто деньгами дарил, больше дали. А ведь Дарья Алексеевна не бедствует на мизерную пенсию, у неё есть работа с нормальным заработком.

Утром приехал бывший муж. Пока Марина прихорашивалась, мы с ним попили чай. Он поведал, что его мать была расстроена, некрасиво получилось. Сказал, что надо договариваться на берегу об оплате в таком случае.

— Знаешь, — я перебила его разглагольствования, — даже если бы договор был, я бы всё равно не стала отдавать две тысячи за два бокала вина. Не знаю. стала бы она его заказывать или нет, если бы Марина была в кафе с ней, но в первом случае оплачивать точно бы не стала.

Бывший муж задумался. Марина пришла к нам на кухню, сказала, что готова, они уехали. Вернулась дочь вечером. По-секрету поделилась, что папа по телефону с бабушкой ругался. Из-за денег и вина. Мол если бы знал, ни рубля бы ей не перевёл, ещё на мою защиту встал, но дочь не знает, что бабушка отцу сказала перед этим.

Как-то всё кувырком вышло. Я не хотела, чтобы были какие-то ссоры. Явно бывшая свекровь после ссоры с сыном не на него злится, а на меня. Ей всегда был известен корень всех бед — я: сын денег не дал — я запретила, сын на дачу не отвёз — моих рук дело… Переживаю, как это скажется на дальнейшем общении Марины и её бабушки. Да и нужно ли кому-нибудь это общение? Записано со слов Аллы.